Журнал Elle провел новое исследование, утверждающее, что прекрасный пол обессилел и от этого чувствует себя несчастным. Другие исследования показывают простой рецепт счастья: чтобы быть счастливым, нужно поднять себя с дивана и сделать счастливым кого-то другого.
Ознакомившись с этим исследованием дождливым, мрачным летом, я не была удивленна открытием, что женщины получают от жизни меньше удовлетворения, чем мужчины: широко известно, что самые высокие показатели депрессии наблюдаются именно у женщин. И именно на них приходится львиная доля приема антидепрессантов. Шокирует то, что авторы исследования, экономисты Бетси Стивенсон и Джастин Вульферс утверждают, что нет никаких видимых причин для плохого женского настроения. Их данные меняют представление о старом женском долге ведения домашнего хозяйства, в дань которому мы приносили многие годы. Мы все работали и работаем в две смены: и матери, и жены, и матери-одиночки, и разведенные матери – никто не отменял нашей второй смены – домашней работы.
Долгое, медленное разочарование
Сейчас распространилась мода на генетическое предопределение – мнение, что мы все рождаемся с определенным набором достоинств и предрасположенностей и, что никакая лесть, диеты и лотерея не сделают нас счастливее, здоровее, стройнее или успешнее, чем определили наши гены. Например, если у ваших предков наблюдались симптомы артериальной гипертензии или, наоборот, гипотонии, то, скорее, всего, вы тоже станете либо гипертоником либо гипотоником. И эта «мода» все сваливать на генетику сформировала четкое убеждение, что определяющим в нас является биология. Однако отбор определенного набора характеристик для генетического формирования занял бы тысячелетия. Помимо этого, когда вопрос касается ментального здоровья, наследственность не настолько важна, насколько думают многие люди. Исследования пар близнецов показали, что наследственность составляет около 50% нашего относительного счастья, остальная половина – обстоятельства и наш выбор (которые, конечно же, тесно связаны друг с другом).
Профессор психологии из Университета Массачусетса и автор работы « В поисках самореализации», выходящей в свет в следующем месяце, Сьюзан Краус Уитборн, недавно завершила сорокалетнее исследование того, как развивались личности детей, родившихся во время демографического взрыва. Согласно результатам исследования, объекты исследования находились под сильным влиянием превалирующих в то время социальных и политических веяний. В 60х, известных своим неприятием социальных, экономических и этических принципов господствующих классов, подопытный индивидуум был намного менее трудолюбив и более счастлив, а в эгоистичных и одержимых статусом 80х, большинство отвергало значение социума, что негативно влияло и на чувство счастья.
Когда этой осенью я разговаривала со Стивенсон, она выдвинула гипотезу, что так же, как и дети демографического взрыва из исследования Уитборн, наше время может быть виной спада нашего чувства счастья. Ведь как раз на пике вдохновения движения за права женщин, в 1972 году Элен Рэдди спела «Я женщина, услышьте мой крик». Женщины, рожденные в ту эпоху, как Стивенсон (и я) были напичканы идеями о женской силе. Стивенсон помнит свое детское смятение, когда поправка о равных правах не была принята и теоретизирует о годах долгого, медленного разочарования после того, как женщины поверили, что утопия равенства где-то за углом.
Стивенсон как свидетельство того, что женское движение отдалило нас от рая домашнего хозяйства, приводит аргумент противоположного значения: «Это не женское движение сделало нас несчастными, а его провал». Судите сами: разница зарплат сохраняется (сегодня на каждый доллар, заработанный мужчиной, приходится 80 центов, полученных женщиной), женщины не достигли паритета как политические посредники в правительстве или корпорациях (только 17 из 100 сенаторов – женщины и только 15 из 500 крупнейших американских компаний управляются женщинами), и мы до сих пор никак не выберем президентом женщину. Тем не менее, мы не отрицаем наличие больших успехов (17 сенаторов лучше, чем двое в 1972 году). «Возможно, женская способность терпеть неравенство и половую дискриминацию со временем уменьшится», - надеется Стивенсон.
Мы превратились в Томов Сойеров
Одним из провалов феминизма, о котором вы много слышали, является так называемая вторая смена, или бремя домашней работы и заботы о детях, с которым сталкиваются женщины каждый день, потому что мужчины несправедливо распределили обязанности. Хотя Стивенсон и Вульфс ссылаются на многочисленные исследования, демонстрирующие, что общее количество рабочих часов (оплачиваемых и неоплачиваемых) как женщин, так и мужчин, уменьшилось с 1965 года – оба пола теперь имеют больше времени на отдых, а мужчины, стали делать больше домашней работы, чем когда-либо ранее.
Если это не похоже на то, что происходит у вас в доме, то проблема, вероятно, скорее качественная, чем количественная. В то время как вы и ваш муж заявляете об одинаковом количестве рабочих часов, некоторые современные обзоры демонстрируют, что он своими обязанностями скорее наслаждается. Иными словами, мужчина имеет избирательный подход, беря себе приятные хлопоты, а всю «черную работу» оставляя женщине, которая должна быть благодарна за возможности на работе и помощь дома. «Определение деятельности как досуга или как работы является полемикой исследований», говорит Стивенсон. Забота о ребенке, например, может быть как развлечением, так и бременем, в зависимости от того, в какой заботе нуждается ребенок и какова ваша система ценностей: «Когда моя мать присматривает за моей дочерью, это удовольствие, а не работа», - замечает Стивенсон. - «Но я должна платить деньги няне за то же самое».
«Парадокс выбора»
Другая теория состоит в том, что в то время как женское движение открыло нам новые возможности, оно также открыло нам глаза на новые возможности неудач. Раскрепощение похоже на первородный грех: вы осознаете, что, с одной стороны, могущественны, но, с другой, - обнажены и уязвимы. «Это парадокс выбора», - говорит Соня Любомирски, профессор психологии в Универститете Калифорнии и автор книги о счастье. - «Это увеличивает как ваши шансы на счастье, так и на огорчение».
Многие умы работали над тем, как приумножить роли женщины в жизни: жена, мать, руководитель, церковный лидер – всё делает женщину более приспосабливаемой к провалам (если что-то дома идет не так, вы можете реализовать себя хотя бы в работе). Однако это разнообразие также дает женщине больше сфер для ощущения недостатков. Доктор философии, профессор психологии Йельского университета Сьюзен Нолен-Хексема утверждает, что многозадачность – благо, только если вы наслаждаетесь тем, что делаете. Женщины, получающие дрянную зарплату на дрянной работе, приходящие домой к дрянному мужу, который обращается с ними как с последней дрянью, не получают от своей многозадачности того, чего на самом деле добивались.
Право жаловаться
Одно точно: прогресс дал нам лицензию на охи и стоны о дрянной работе и мужьях (вот почему так популярна новая элегантная форма подобных стонов – медиа-блог, мастер разглагольствования!). И это, как утверждает Стивенсон, осложненные последствия позднего действия, которые сказываются на благосостоянии. «Возможно, в эпоху феминистического волшебства женщинам было стыдно признать, что они несчастливы. Вероятно, мы могли бы обнаружить, что не уровень женского счастья изменился, а изменились санкции за вещание правды», - считает она.
Нолен-Хексема предполагает, что суть проблемы настолько ушла в сторону, что сейчас страдание – почетная кокарда. «Это становится вопросом преимущества», -утверждает она. - «Чем более расшатаны ваши нервы, тем выше ваш статус». Как допускает Нолен-Хексема, вероятно, мы сами дали ход этой спирали «несчастья», выделив ей слишком много эфирного времени. Кстати, она написала книгу «Женщины, которые слишком много думают» о том, насколько женщины склонны к «эффекту маятника» («переваривать» в уме то, что уже не имеет исходного стимула). Последний том книги заставляет женщин сфокусироваться на позитивном – на эмоционально упругих, ментально гибких, социально интуитивных, широко социальных, строящих общество срезов бытия женщин.
«Возможно, быть счастливой – это не ультимативная цель. Возможно, реальность хороша такая, какая есть, и мы должны прекратить давление на себя с целью быть счастливыми. Возможно, быть уставшими как собака в конце дня, и есть то, чего мы хотим. Представьте себе, я по-настоящему счастлива, заниматься тем, что я делаю, даже если это и оставляет мало времени на йогу», - вторит автору этой книги Стивенсон.
Люди нуждаются в людях
Когда Уитборн позднее развивала свою теорию о детях демографического взрыва, она начала больше фокусироваться на «целостности эго», то есть на том, что является приблизительным эквивалентом понятия счастья. Опрошенные с высокими показателями данного параметра часто участвовали в акциях, которые позволяли им самовыразиться вовне: благотворительность, участие в программах по образованию молодого поколения и т. д. «Здоровая зрелость,- как написала Уитборн, - влечет за собой социальный интерес, который распространяется за пределы личных вопросов».
В завершение, когда группа достигла своих золотых лет и пиков в карьере, вовсе не все из них летали от счастья – наоборот, некоторые из наиболее впечатляющих примеров роста были людьми, пережившими трагедию и нашедшими в себе силы идти дальше. (что их не убило, то сделало их невообразимо привлекательными). «Чувство удовлетворения связанно с ощущением, - пишет Уитборн, - что то, что в делаете в жизни, имеет значение для других, особенно для тех, кто придет после вас». Иными словами, если вы хотите быть счастливыми, вы должны подняться с дивана и сделать счастливыми кого-то другого.